Хьюстон, 2030: Нулевой Год - Страница 103

103

— Случаем, не в «Механическую Мастерскую и Электросварку Майка Хобсона»?

— Нет, не в неё. «Чепмен и Сыновья», это с южной стороны. Мистер Штольц объяснил, что они тестировали продукцию у обоих. Майк Хобсон лучше делает нагрузочные швы, ну знаешь, если требуется высокая прочность на разрыв, и всё такое. Но чтобы сварка держала высокое давление, надо обращаться исключительно к Чепменам. У них даже «TUBOSCOPE» есть.

Ничего себе, подумал Марк. «Высокая прочность на разрыв», «держала высокое давление», «TUBOSCOPE». Она всегда хорошо разбиралась в технике. Влияние двух старших братьев, как можно предположить. Саманта никогда не играла в куклы, а её любимой игрушкой с раннего детства был «Томас, Маневровый Паровоз» с комплектом пластмассовых рельсов. А ещё конструкторы «Лего», от Уильяма и Майкла…

— Ты знаешь, пап, один из «сыновей»…

— Из каких «сыновей»?

— Из тех, что в «Чепмен и Сыновья». Он примерно моего возраста. Называет себя Зап, но я уверена, что это прозвище, а не имя. «Зап» – это как звук дуговой сварки, так? Он мне такую фенечку подарил!

Из-под футболки, она извлекла что-то навроде кулона и подала Марку, — Клёвая, правда?

Вместо шейной цепочки у кулона был чёрный нейлоновый шнурок от офисных туфель (Марк их ненавидел: нейлоновые шнурки имели отвратительную тенденцию развязываться в самый неподходящий момент). А на шнурке висел небольшой шарикоподшипник, с несколькими болтиками и гаечками, приваренными по бокам, зачернёнными и частично отполированными в нужных местах. Из подшипника и гаечек получился такой пост-апокалиптический механический цветок.

— Клёвая, — согласился Марк, возвращая фенечку дочери.

— Зап сказал, он их сам делает. Ну, когда у них в мастерской заказов нет. Пока мы ждали мистера Чепмена, Зап рассказывал мне всякие истории. Ты знаешь, он такие истории знает, просто обхохочешься! Но, к сожалению, детали для мистера Штольца были уже готовы, поэтому мне пришлось ехать обратно на завод.

— К сожалению, — Марк был уверен, что его дочь ещё не раз увидится с художественно-одарённым юным сварщиком. Как минимум, Фредерику для его бомб ещё понадобятся детали со сварными швами, которые хорошо держат давление! Наверное, именно поэтому Саманта вдруг решила сменить причёску, неожиданно для себя догадался Марк. Вы просто не можете надеть на шею этот «клёвый» механический цветок, если у вас волосы подстрижены «как принято», а не как на Куче. — Только, Саманта, ты уж, пожалуйста, поосторожнее. Я в смысле: с мальчиками на Куче, хорошо?

— Ой, пап! Мальчики в школе – то же самое! Никакой разницы.

— Однако, в школе мальчики не делают девочкам цветочно-механические фенечки.

Пока проблем нет, решил про себя Марк. Его дочь всё ещё откровенничает с отцом о мальчиках. А вот когда, уже не в столь отдалённом будущем, она начнёт секретничать, отрицать, что мальчики в её жизни вообще существуют, но при этом исчезать каждый второй вечер в лесу до полуночи, вот тогда-то мы и начнём волноваться.

— Вот именно пап! — сказала Саманта, — Поэтому мне и нравится на Куче куда больше, чем в школе. На Куче – всё по-настоящему. Даже фенечки, – и те из стали. А в школе – всё невзаправда. В смысле: понарошку. Что бы мама ни говорила, я в школу не вернусь! На заводе мне нравится куда больше. Мистер Штольц – он знает всё на свете! Задаёшь ему вопрос – он берёт карандаш, бум-бум-бум. И всё сразу понятно. А в школе? Задаёшь вопрос учителю, а он тебе в ответ – то же самое. Снова и снова, только другими словами. Я всегда подозревала, что многие учителя в нашей школе понятия не имеют, чему учат…

Марк кивнул. Это утверждение было не слишком далеко от истины. С доходами даже ниже, чем у мальчика на побегушках, ядро школьного учительского корпуса состояло из откровенных дуболомов. В школах ещё изредка попадались энтузиасты преподавания, но они были исключением из правил.

— Честно говоря, папа, я сыта по горло этой школой, — продолжала Саманта. — Ты знаешь, как Пэм брямкнула сегодня своего учителя истории?

— Это мистера Коннели? И как именно она его «брямкнула»?

Саманта прижала указательный палец к губам, оглянулась, чтобы проверить, не стоит ли Мэри в дверях кухни, и продолжила, ещё тише, чем раньше, — Она ему сказала: «Ваша История-Шмистория, сэр, не годится даже для изготовления нафталиновых шариков от моли.»

Марк заметил, что кончик пальца Саманты был чёрным. Вот, теперь и у неё пальцы будут чёрными от металла, как у Майка и Арнольда, подумал он про себя.

— Тут твоя сестра явно переборщила, — Марк был не слишком уверен, что Памела была неправа в жёсткой оценке преподавания Истории мистером Коннели, но нужно было поддерживать дисциплину. — Знать немного истории – это полезно.

Саманта улыбнулась и покачала босыми ступнями в воздухе. Она очень хорошо знала, что именно её папочка думает про школьных учителей вообще и про мистера Коннели в особенности.

— В общем, работа тебе нравится, так? Там хороший коллектив? — Марк решил сменить тему.

— Всё круто, папа. Денни – он наш десятник…

— Это тот молодой человек на мостках, вчера? Единственный, кто работал в шлёпанцах?

— Точно, это он. Он очень трудолюбивый и очень серьёзный. Совсем как Билли был… раньше, до армии. Извини, я не хотела… В общем Денни – он обо мне заботится, и помогает. И остальные – тоже. Джек и Пол – эти двое точно, как Майк. Клоуны. Постоянно всех разыгрывают. Линди и Кэролайн. Линди – это старшая сестра Джека. С ней тоже весело работать. Денни влюблён в неё по уши, но старается не показывать виду… Хотя все про это в курсе, конечно… Ещё – мистер Кингсли, он кочегар, следит за котлами и покупает дрова и уголь. Черри Кингсли – это его дочь. Она тоже работает в кочегарке. Миссис Прокноу. Ты её не видел вчера, она только приносит обед и заваривает кофе. Ещё есть мистер Сполдинг. Его ты тоже не видел. Ночной сторож. Он тоже ничего… только немного странноватый.

103