Хьюстон, 2030: Нулевой Год - Страница 107

107

— Вы помните дату?

— Ясный пень. Апрель. Ну, типа, пятнадцатое… Или шестнадцатое?

— Вы заявили в Полицию в 23:30, шестнадцатого, — напомнила Кэйт с пола, — Вы подали заявление в тот же день, когда на вас напали?

— Ясный пень, в тот же день. Когда нам ещё-то заявлять? — Беременная ещё раз бросила испуганный взгляд на пустое пространство ниже туловища Кэйт и попыталась притвориться, что она туда даже не смотрела.

— Значит это было шестнадцатого апреля 2028 года? — Точно, подумал Марк. Чуть более двух лет назад, и за два месяца до первого установленного убийства «Мясника».

— Ну, типа, мы, такие, лежим в кустах. Ну, там целуемся, всё такое. Готовимся, в общем… Ну, вы, типа, поняли… И, типа, мужик выскакивает. Из кустов. А у него, типа, ножик…

— Нож у него был в правой руке или в левой?

— Ясный пень, в руке. Где ножу ещё быть-то? В правой руке, как обычно.

— Что это был за нож?

— А типа, обычный нож. Армейский. У всех, типа, такие, — она тяжело поднялась с кровати и сделала два шага в направлении крошечного обеденного стола у окна, — Ясный пень, вот такой вот ножик, какой ещё?

Она держала в руках табельный армейский нож, исцарапанный и с тонким лезвием от длительного использования, но по-прежнему узнаваемый.

— Этот мужчина. Как он выглядел? Какого он был роста? Высокий? Вы помните его лицо?

— Не-а, не высокий. Но, типа, и не коротышка. Средний такой. Пять-восемь, ясный пень. Пять-восемь. Ну, или, пять-девять. Но сильный. Бицы, типа, накачанные такие.

— В чём он был одет?

— В майке чёрной, типа, был. И в тёмных брюках… Да, типа, военных брюках, но не в обычной камуфляжке. Я бы камуфляжку узнала, ясный пень. А чо, легко! Мы их перешивали, типа, в ателье.

— Лицо, Вы его лицо запомнили?

— Ясный пень, запомнила. Я чо, дура? Нормальное лицо. Обычное. Немного худой. Волосы чёрные. Ну, типа, лицо я не того, не совсем. Ясный пень, я всё на ножик зырила, а чо мне на его лицо пялиться-то?

— Был он белый? Латинос? Чёрный? Азиат?

— …Белый, ясный пень. Я же говорю: нормальное лицо. Или, может, латинос. Но такой, типа, почти что белый.

— А как насчёт носа? Губ? Цвет глаз, может быть? Усы, борода?

— Нос? Нормальный, типа, нос. Обычный. Извиняюсь, сэр. Нос, я типа, того, не помню. И цвет глаз не видела. Там же темно было, ясный пень. А усов у него не было. Ни усов, ни бороды, ясный пень.

— А что Вы думаете про возраст этого мужчины?

— Ну, типа, старый такой.

— Старый?

— Ясный пень, старый. А чо, молодой, чо ли? Ну, типа, не такой старый, как Вы, сэр…

Вот спасибо, подумал Марк. Теперь меня записали в старики. Однако, для этой пятнадцатилетней мамаши любой человек старше её мужа будет в категории стариков. Марк указал на Кима и Кэйт. — Ну, скажем, мужчина был того же возраста, что депьюти Ким? Или, того же возраста, что мисс Боуэн?

Девушка посмотрела на Кэйт сверху вниз, снова тщательно избегая глазами пустое пространство на месте отсутствующих ног.

— Старше. Старше, чем депьюти. Ну, типа, тридцать. Ясный пень, тридцать. Или тридцать пять. Я не уверена.

— Хорошо. Вы ещё что-то заметили про того мужчину?

— Ясный пень, заметила. Перчатки, сэр. Как у Микки вон там, над кроватью, — Она указала на стену за спиной. На пластмассовых ходиках, Микки Маус весело показывал текущее время.

— А на ногах у него что было? Он был в сандалиях или в ботинках?

— Ясный пень, не в сандалях. Спортивки у него были. Типа, светлые. Я на его ноги не зырила. А чо мне на них зырить? Я – всё на ножик, ясный пень.

— Ладно, он выскочил из кустов, что было дальше?

— Ну, я же говорю, Педро был в армии. Он был, типа, обычный солдат. Ясный пень, пехота, кем его ещё возьмут-то? Но у него было, типа, четыре месяца в разведке… Он, такой, увидел мужика с ножиком, и, такой: бац! И вскочил на ноги. А тот мужик. Он, такой, тоже: бац. И прыгнул… Типа, влево от нас. И, такой, рванул в лес. Педро, такой: я его, суку, щас догоню и яйца вырву! А я, такая: ты чо, долбанулся? Ясный пень, я не хотела сидеть в кустах, типа, одна. Чо я, дура?

— Как далеко был от вас двоих тот мужчина, когда Педро вскочил на ноги?

— Ясный пень, футов десять. Десять, двенадцать футов [прибл. 3,0-3,7 м].

— В общем, вы решили сообщить об этом происшествии в Полицию?

— Да я, такая, говорю Педро: надо пойти заявить. Этот козёл, типа, опасный, ещё грохнет кого-нибудь. А Педро, такой: да чо там опасный? Придёт назад, я у него нож отберу и в задницу ему вставлю, делов-то. А я, такая: ты чо: долбаный Супермен, всех спасать? Чо тебе, западло Полиции сообщить? И пусть они ловят. Околоток всё равно по дороге. Давай, типа, трахнемся, а потом пойдём заявим. Ну, мы, типа, кончили. Два раза. А потом пошли в Околоток, и вот этот офицер, типа, написал нам протокол…

— Помню, точно, я тогда дежурил, — признался Ким. — Но, честно говоря, до сегодняшнего дня я не видел абсолютно никакой связи между этим мужчиной с ножом и Вашим расследованием, сэр. Разве что, только нож. Но, такие ножи есть почти везде, так?

— Педро. Сейчас он Ваш муж? — спросил Марк.

— Ясный пень, муж. Мы в церкви венчанные!

— Ваш муж – он сильный? Хорошо сложен? — спросил Марк. Посмотреть бы на урода-священника, который согласился венчать эту парочку, подумал Марк. Интересно, они в церкви вообще спрашивают о возрасте невесты? С другой стороны, всё указывало на то, что на венчание будущая мама-подросток припёрлась уже с пузом. Жених теперь может поцеловать невесту. А невеста может ложиться и начинать рожать, улыбнулся Марк про себя.

107