Хьюстон, 2030: Нулевой Год - Страница 125

125

Марка озадачило совсем не то, что у ночного сторожа были собраны вещи. Он просто приготовился к урагану «Артур», на случай если заводик начнёт затапливать. Не удивило его и то, что Саманта, вот так, запросто, одолжила свои сапоги сторожу-подлизе, а сама пошлёпала домой босиком. Тут нечему было удивляться. «По-настоящему» она обещала или нет, сегодня она найдёт себе какое-нибудь достойное оправдание. Ну, например, что шоссе было «та-а-ак замечательно затоплено», или что ей не нравится, как в сапогах хлюпает вода (тут уж трудно с ней не согласиться), или что-нибудь в том же духе. Марка даже уже не волновало, что под водой может оказаться всякая гадость: его младшие дети, как совершенно не-неженки, могут запросто отправиться босиком хоть на другой конец Хьюстона, и ничего им не сделается. Однако, при всём при этом: у сторожа уже есть пара великолепных «Веллингтонов». С чего бы это вдруг ему просить у Саманты ещё одну пару резиновых сапог?

И вдруг, Марк понял, точнее, каким-то инстинктом почувствовал, что его дочь не ушла домой, а была где-то совсем недалеко. Он тихонько вытянул из кобуры пистолет, опустил предохранитель, загнал патрон в патронник и осторожно выглянул в окно. И вовремя: краем глаза он заметил, как под дождём к двери офиса приближается ночной сторож, с обрезом наперевес. «Рик Сполдинг» двигался немного боком, осторожно ступая своими шикарными «Веллингтонами» по осклизлой глине. Так подбираются на расстояние уверенного выстрела охотники. Или спецназовцы. Марк поднял пистолет на уровень глаз и отступил в спаленку сторожа.

Ночной сторож, однако, не стал входить в офис. Толкнув слегка входную дверь, он обнаружил, что его каморка открыта, и понял, что водить за нос следователя ФБР больше не удастся. Бабахнув из одного ствола обреза не глядя вглубь помещения, он отскочил назад, и помчался через двор в сторону химических реакторов. Марк рванулся к окну, но сторож обернулся и выстрелил второй раз. Осколки разбитого вдребезги окна зазвенели по комнате. Пока Марк опомнился, «Сполдинг» уже скрылся за реактором номер три.

— Чего не стрелял, следователь? — Раздалось оттуда. «Сполдинг» говорил отчётливо, выкрикивая слова, как команды, чтобы перекрыть шум дождя.

— Успею ещё пострелять, — в тон ему отозвался Марк, — Где Саманта? Остальные?

— Ха, приятель. Ты уж извини… Саманту твою я – того…

У Марка оборвалось сердце.

Глава 25

— Да нет, шучу, шучу, — выдержав драматическую паузу, продолжил сторож, — Жива твоя Сэмми. И всё остальные тоже.

Между реакторами три и два неожиданно промелькнула тень. Марк снова не успел выстрелить.

— Хочешь убедиться, приятель? Саманта, милочка, скажи папочке, как ты его любишь…

Тут же раздался голос Саманты, — Папа!

— Саманта?! Ты в порядке? — закричал Марк.

— …Да-а, — неуверенно прокричала Саманта. Конечно, учитывая обстоятельства, «в порядке» было огромным преувеличением.

— Фредерик? Мартин? Жасмин? Мальчики?

— Мистер Што… — голос дочери оборвался, как будто ей заткнули рот.

— Цыц, сучка. Не разглашай диспозицию, — сказал сторож. Потом, громче, для Марка, — Поговорили – и будет. Теперь ты знаешь, что дочка твоя живая. Пока – живая. Чтобы между нами не было недомолвок… Ты же не хочешь недомолвок, следователь?

— Не хочу, — прокричал Марк. Всё что ему оставалось – вести переговоры. У «Сполдинга», или как там его настоящее имя, были заложники. В том числе – дочь Марка.

— О-кей. Для начала, приятель, я тебе вкратце объясню, что у меня тут заряжено. Пуля Минье, слыхал про такую штуку? Ну вот. Она работает примерно так. Ежели я выстрелю такой пулькой снизу в челюсть твоей дочки, её прелестное личико останется тут. Целым и невредимым. И немножко удивлённым. А вот за её мозгами и верхушкой черепа – тебе, папочка, придётся прогуляться до самого шоссе. Просекаешь? Теперь мы, тихо-мирно, пойдём с Сэмми через двор – в котельную. И не вздумай дёргаться, приятель. У моего обреза – о-о-очень чувствительный спуск. Скажи мне, что ты всё правильно понял.

— Понял, — ответил Марк. Интересно, кто у него ещё в заложниках и где они находятся? Фредерик и Мартин – это как минимум. Интересно, здесь ли Хобсоны и ещё эти: кочегар мистер Кингсли и его дочь Черри? По логике вещей, остальные заложники должны находиться в котельной, тогда «Сполдинг» хочет добраться туда, чтобы контролировать ситуацию и использовать всех заложников в переговорах. Однако, непонятно, почему Саманта оказалась за реактором номер два, а не с остальными.

— Хорошо, что понял. Постарайся обойтись без сюрпризов. Мы выходим, — прокричал «Сполдинг».

В проходе между реакторами два и три показались Саманта и сторож. Дочь Марка шла впереди. Она была вымокшая до нитки, босиком, в подвёрнутых ниже колен джинсах и в разорванной на груди футболке. Рот девушки заклеен серой изолентой, а руки, по-видимому, связаны за спиной. «Сполдинг» двигался сзади, приставив дуло обреза к шее Саманты.

— Потихоньку, полегоньку, — подбадривал Саманту сторож, — Вот и славненько. Теперь – не поворачивайся. Приставными шагами – влево. И, ради Бога, смотри под ноги и постарайся не поскользнуться. А то у нас произойдёт непоправимое несчастье.

Он шёл пригнувшись и всё время держался за её спиной, минимизируя шансы Марка на прицельный выстрел. Да Марк и не стал бы стрелять. Только в кино пуля в голову убивает мгновенно, и заложник остаётся живым и невредимым. На самом деле, если преступник держит ствол направленным на заложника, а палец – на спусковом крючке, предсмертной конвульсии будет достаточно, чтобы произошёл выстрел. В ФБР учили, что в подобной ситуации, даже в случае снайперского попадания в лоб преступника, заложник получает «свою» пулю с вероятностью более девяноста пяти процентов.

125