Хьюстон, 2030: Нулевой Год - Страница 16

В течение нескольких последних лет, Марка, в качестве агента ФБР, много раз просили принять участие в облавах Полиции на Биржу. Полиции была поставлена задача искоренить незаконное использование детского труда. Марк находил Биржу очень похожей на средневековый рынок рабов, взятый из какой-нибудь книжки в жанре фэнтези и перенесённый в современный Техас. Многие тысячи людей сидели на голой земле, и каждый держал в руках кусочек картона с желаемым размером дневной оплаты. Очень похоже на ценник раба. Потенциальные работодатели прогуливались между рядами. Выбрав подходящего кандидата, громко торговались об условиях найма. Кого-то нанимали на несколько месяцев или даже на постоянную работу, но подавляющее большинство нанималось на неделю или две, а чаще – всего на пару дней.

Биржа имела специальное место для квалифицированных и полу-квалифицированных работников: плотников, каменщиков, ремонтников и тому подобное. Это были в основном зрелые мужчины, одетые несколько лучше остальных. Многие из них раскладывали рядом свои наборы инструментов, в качестве рекламы профессиональных качеств. Дальше была площадка для работников сельского хозяйства. Тут в большинстве были женщины, некоторые с маленькими детьми. Толпа подёнщиц ужасала неприкрытой нищетой, но ничего особенно незаконного тут не творилось. Самую большую площадку Биржи занимала категория «Согласен на любую работу», и именно здесь действовала мафия, наживавшаяся на незаконном детском труде. Решением Верховного Суда США 2026 года, детям до четырнадцати лет запрещалось работать полный рабочий день, заниматься тяжёлым трудом, или трудом с опасностью для здоровья. Всем детям от шести до тринадцати лет включительно полагалось посещать школу, а от Полиции требовали, чтобы она обеспечила соблюдение Федерального Закона. Проблема состояла в том, что все приходящие на Биржу потенциальные работники плевать хотели на Верховный Суд. Если человек голодает, говорили они, соблюдение законности не будет у него в списке приоритетов. А потенциальным работодателям закон даже нравился: если десятилетнему пацану работать по закону нельзя, а кушать-таки хочется, он пойдёт работать и за гроши.

Во-первых, по Бирже шныряли подростки, самостоятельно искавшие работу. Некоторым стукнуло всего одиннадцать или двенадцать, однако все они утверждали, что им уже четырнадцать. Удостоверений личности у них, вполне естественно, не водилось никаких. Полиции приходилось просто верить на слово. В конце концов, недоедание было повсеместным, и четырнадцатилетний пацан вполне мог выглядеть так, будто ему одиннадцать.

Во-вторых, на Бирже кормились люди, которые не могли или не хотели работать сами, но предлагали себя в качестве потенциальных работников. Договорившись о цене услуги, они отправляли работать вместо себя детей, иногда даже семи— и восьмилетних. В связи с низкой стоимостью подобной рабочей силы, малолетки пользовались спросом, особенно на свалке дороги Маккарти. Продавцы детского труда, в свою очередь, делились на две неравные группы. Меньшая часть сделок заключалась родителями или родственниками малолеток. С этими Полиция почти ничего не могла поделать, кроме как выдать не в меру ленивым мамаше или папаше уведомление о штрафе и слёзно попросить их отправить детей в школу. Полицейские облавы пытались устранить другую, гораздо большую, группу дельцов – так называемых «тряпичных баронов». В рабстве у них находились огромное число малолеток, которых «бароны» отправляли работать на свалке, или в мастерских по переработке отходов, а иногда – и на других местных предприятиях. Попавшие в лапы «баронов» становились рабами в полном смысле этого слова. За день тяжёлой работы детишкам давали лишь немного еды, а их хозяева присваивали себе всё заработанное. По определению, «тряпичные бароны» были организованной преступной группировкой, вот почему ФБР вызывали для участия в облавах. Вдобавок, некоторых детей похищали в соседних штатах и везли работать в Техас, а это уже – федеральное преступление.

Марк хорошо помнил эпизод одной такой облавы около трёх лет назад. Он заметил молодую женщину, беременную, и с ребёночком на руках, в сопровождении трёх тощих девочек, выглядевших лет на десять-одиннадцать. Женщина держала в руках картонку, – «$550». Чуть меньше, чем двое взрослых могли заработать в день на переработке мусора. Беременной женщине не полагалось просить больше $200, а работницы класса «беременная-с-младенцем» вообще котировались не выше $150. При всём при этом, девочки выглядели как опытные работницы свалки. У одной даже торчала из кармана толстая резиновая перчатка. Эти три пацанки – более чем адекватная замена для двух взрослых, отсюда и цена… Марк подошёл к женщине, показал бэдж и потребовал документы. Конечно же, у неё именно сегодня никаких документов с собой не оказалось.

«Эти три девочки, мэм,» — спросил Марк: «Они с Вами?»

«Да, сэр. Видите ли, я ищу работу,» — теперь она перевернула картонку, и на другой стороне была написана правильная для беременной работницы цена, – «$150»: «Эти девочки – мои племянницы, сэр. У них в школе каникулы, так что я решила: пусть побудут со мной здесь. У нас дома ваще не с кем их оставить, сэр…»

«Всё святая правда, а я – Рудольф – Красный Нос, прямиком с Северного Полюса,[» — Марк раздражённо перебил хорошо отрепетированный ответ молодой женщины: «У меня самого – пятеро детей, мэм. А до ближайших школьных каникул, о которых Вы мне тут баки заливаете – ещё целых две недели.»