Хьюстон, 2030: Нулевой Год - Страница 17

Он ткнул пальцем в девочку, выглядевшую постарше других: «Вот ты, юная леди. Как тебя зовут?»

«Жасмин, сэр,» — ответила та с готовностью.

«Сколько тебе лет, Жасмин?»

«Десять…»

«В какую школу ты ходишь?»

«В «Крик-Сайд», сэр. Я в пятом классе.»

В «Крик-Сайд». Великолепно отрепетированный ответ. Школа за тридцать миль отсюда. Что делает совершенно невероятным, что у кого-то из местных полицейских дети учатся в ней. Он мог бы спросить как зовут кого-нибудь из учителей, а затем позвонить в школу. Но для телефонного звонка в школу ему придётся ждать до девяти или даже десяти утра. А биржа труда закрывается ровно в девять…

«Давайте-ка так,» — сказал Марк женщине, прикинув, что она может и не работает на «баронов»: «Я не буду оспаривать то, что Вы мне рассказали. Но, давайте предположим, теоретически, что эти девочки не школу учиться ходят, а сюда, на свалку дороги Маккарти – мусор перебирать. Это неофициальный вопрос. Вам не нужно ничего мне говорить, просто кивните…»

Женщина спокойно кивнула, подтверждая предположение Марка.

«Они не должны работать на свалке в этом возрасте, Вы меня понимаете? Это офигенно опасно. Там в мусоре – иглы от шприцев, трупы, химические вещества, старые аккумуляторы, ещё чёрт знает какое дерьмо…»

«Нет, сэр, они ваще не работают на свалке. Я уже говорила, это мои племянницы. Школу закрыли на три недели, на карантин, так что я взяла их с собою. У нас дома их ваще не с кем оставить, сэр…» — Она начала свою отрепетированную версию снова, лишь слегка подкорректировав насчёт каникул.

После некоторых колебаний, Марк решил отпустить их. В конце концов, Полиция не могла бы арестовать здесь каждого третьего и притащить их для дальнейшего допроса в Участок. Он крепко пожалел об этом решении месяца два спустя, когда участвовал в повторном рейде на Биржу. Он вдруг заметил ту же тощенькую девочку, но теперь она была одна, без подружек. То, что это давешняя Жасмин, не вызывало сомнений. Как два месяца назад, пацанка была одета в те же отрезанные до колен мешковатые джинсы и ту же самую, не по росту, мужскую рубашку. Только теперь вся одежда была в дырочках, по-видимому, разъеденная кислотой. Мелкие гноящиеся ранки покрывали лицо и руки, а весь правый глаз заплыл бельмом от ожога. Девочка держала в руках картонку: «$30». Тридцать долларов за день тяжёлой работы – этого бы не хватило, чтобы купить бутерброд на обед. Но кто бы захотел нанять больную девчонку за бóльшую сумму?

«Жасмин?» — позвал Марк, подойдя к ней.

«Да, сэр…» — но тут она узнала Марка и мгновенно поправила себя: «…То есть, нет, сэр. Меня зовут… Амелия! Амелия Хан!»

«Я видел тебя раньше. Два месяца назад. Только тогда ты называла себя Жасмин и говорила, что учишься в школе.»

«Это какое-то нендо-пони-мание, сэр. Я Вас ваще не встречала раньше. Нет, сэр. И, я ваще не в школе. Мне уже четырнадцать, мне можно работать. Эри… Юри-дик-чёски!» — Девчонка очевидно испытывала затруднения с произношением сложного термина.

«А что случилось с твоим глазом… «Амелия»?»

«Да так… Аккумулятор взорвался, сэр. Такое говно… Ой, извините, сэр! Я хотела сказать: такие неприятности иногда случаются у нас на Куче, сэр…»

«Ты работала на свалке дороги Маккарти?»

Гордый кивок и улыбочка: «Ага. В плавильной мастерской.»

«В какой конкретно?»

«А у меня была эта, как её… частичная ам-ней-зея! Вот! В смысле: я ваще нипомню, где это случилось, сэр.»

Она хорошо усвоила негласные правила Биржи. Если с тобой произошёл несчастный случай, никому не говори, кто тебя нанимал в тот день. Если будешь болтать, тебя никто не наймёт снова. Марк настоял, чтобы Жасмин-Амелию (или как там её настоящее имя) осмотрел полицейский фельдшер, который тоже участвовал в облаве. Через час девочка подошла, чтобы сказать Марку спасибо. Её самые большие ранки залепили пластырем, а в кулаке она сжимала бутылочку йодной настойки, подаренную ей медиком чтобы обрабатывать остальные ожоги. Она выглядела чуть-чуть счастливее.

В тот же вечер, Марк рассказал историю Жасмин-Амелии дома.

«Теперь я уверен, что та женщина работала на «тряпичных баронов»,» — заключил он: «Она сказала, что девочки – её племянницы. Да, племянницы, как же! Они даже не похожи друг на друга! Я должен был арестовать эту суку два месяца назад.»

«Успокойся, дорогой,» — сказала Мэри: «Их всех всё равно не переловить.»

«Тем не менее, если бы я эту падаль арестовал, пацанка не осталась бы без глаза,» — настаивал Марк.

«Это называется извращённой логикой, отец,» — вмешался Майкл: «Ты автоматически предполагаешь, что если бы ты арестовал эту женщину, девчонки прекратили бы работать на нашей Куче.»

В то время он уже бросил школу и начал работать на полигоне дороги Маккарти. В отличие от Жасмин, его работа была строго законна – ведь ему уже было почти пятнадцать. К тому же, Майку не приходилось унижаться сидением на Бирже. Их сосед по улице расширял свой бизнес по производству синтетического бензина и предложил Майку постоянную работу на своём заводике. Марк и Мэри не особенно возражали против ухода сына из школы. В отличие от Уильяма и младших детей, Майк был разгильдяй, и не слишком хорошо учился. Работа на свалке пошла Майку только на пользу. Он как-то сразу остепенился и взялся, наконец, за учебники. В школе он ненавидел химию, но теперь рассуждал о растворителях, температурных режимах и процентах выхода продукта не хуже, чем иной инженер.