Хьюстон, 2030: Нулевой Год - Страница 28

— А что ваша мама?

— У мамы чуть крыша не слетела. Она помчалась к директору школы. А тот и говорит: о, не стоит беспокоиться, это просто безобидная шутка, мальчики делают что-нибудь этакое постоянно. У них же переходный возраст, Вы должны понимать. Он ничего не мог в школе изменить, и ему было всё абсолютно до фонаря. А у нас тоже особого выбора не было. Единственной альтернативой было вообще не ходить в школу.

— И чем дело кончилось?

— Ну, мы решили перестать выделяться, что ещё? Мама отстирала и залатала школьные формы, и со всеми этими пятнами и заплатками мы стали смотреться не лучше, но и не хуже, чем наши одноклассники. Была ещё небольшая проблема: какое-то время пришлось ходить в школу в шлёпанцах, а во вьетнамках тогда в школу ходить не разрешали. Учителя нас доставали каждый день: где ботинки, почему без ботинок? Но нам было уже наплевать. К тому же, тогда не у нас одних была такая же проблема со шлёпанцами. Не нас одних учителя гоняли. Месяца через два всё устаканилось: мама нашла нам ботинки, и нас оставили в покое. А ботинки мама специально купила ношенные. Мы хорошо усвоили урок. Но, справедливости ради, школа Нулла здорово нам по жизни помогла. Практические навыки выживания. Убивай других или сдохни сам…

— Знаешь ли, школы, они и сейчас – того, — подтвердил Марк, — Но, по крайней мере, учителя больше не зациклены на школьной форме.

За последние несколько лет правила значительно упростили. Теперь за школьную форму могла сойти любая одежда цвета хаки – у кого что найдётся. Большинство учеников щеголяло в перешитых обносках армейских униформ, разной степени сохранности. Учитывая относительно мягкий климат Техаса и «временные экономические трудности», школьная обувь была необязательна. Последние два-три года, Саманта, Памела и Патрик почти всегда ходили в школу босиком. Не потому, что Марк не мог позволить себе купить детям три пары сандалий. «Нефиг выделяться», как во времена Кима, этот закон оставался в силе. Несчастные «неженки», одетые чуть лучше остальных, по-прежнему сильно рисковали получить нахлобучку от «агрессивного большинства» вечно-босоногих оборвышей из трущоб.

Глава 6

Марк вернулся в Участок около двух часов дня. Из кафе он проверил электронную почту и сделал пару телефонных звонков. Алан Мосс, судебно-медицинский эксперт и руководитель Криминалистической лаборатории, отписал, что оба тела были «обработаны», и он был готов обсудить результаты вскрытия во второй половине дня. Сержант Зуйко закончил с поиском потенциальных свидетелей и собирался посетить два или три адреса, полученных из базы данных. Ни новой информации о родственниках Ника Хобсона, ни определения личности убитой пока не было.

По дороге в Участок Марк ненадолго остановился в местном штабе «Пути Спасения», чтобы организовать похороны погибших. Это место было ранее благотворительным магазином «Трифт Стор». Теперь они удалили название магазина со здания, оставив только слегка подкорректированный красный герб своей организации. Штаб по-прежнему исполнял функции благотворительного магазина, но в сильно урезанном виде. Сбор и продажу подержанной одежды для неимущих теперь производили в основном с грузовых велосипедов. До Обвала примерно так же торговали в жилых районах мороженщики. Официально заявлялось, что теперь «бедные» не имели средств транспорта и не могли сами добраться до магазина «Трифт Стор», поэтому «Трифт Стор» должен был добираться до бедных. Уильям как-то говорил, что это было лишь полуправдой. На самом деле, дела у «Трифт Стор» шли неважнецки последние несколько лет. Никто не хотел отдавать подержанную одежду беднякам.

Марк припарковал велосипед напротив огромных стеклянных витрин магазина, в которых была развешана разная наглядная агитация. На одном плакате, человек в униформе «Пути Спасения» протягивал к зрителю красное ведёрко для пожертвований. Плакат гласил: «Скажи нищим НЕТ. ЖЕРТВУЙТЕ ТОЛЬКО ОФИЦИАЛЬНЫМ* БЛАГОТВОРИТЕЛЬНЫМ ОРГАНИЗАЦИЯМ». На другом плакате, безупречно-одетая леди из «Пути Спасения» подавала коробку молодому инвалиду в кресле-каталке. Подпись была: «Ты не один. ПУТЬ СПАСЕНИЯ* ПОМОГАЕТ АМЕРИКАНСКИМ ВЕТЕРАНАМ». Звёздочки указывали на сноски внизу плакатов. Обе сноски были одинаковые, набранные мелким шрифтом, и объяснявшие на тяжёлом юридическом наречии, что эксклюзивное право сбора пожертвований на нужды ветеранов, бедных, сирот и так далее, было дадено исключительно «Пути Спасения» на основании таких-то и таких-то федеральных законов от такого-то и такого-то числа. Марк невесело усмехнулся. Его сын Уильям никогда не получал никаких коробок с подарками от «Пути Спасения», больших или маленьких. Как, впрочем, и от любых других, менее «эксклюзивных» благотворительных организаций.

Далее по курсу в одной витрине красовалась доска объявлений. В глаза Марка бросились два особенно заметных, огромных, написанных чёрным фломастером на старом картоне. На первом было: «ВНИМАНИЮ МК. Чтобы ускорить счёт, мелкие купюры не принимаются. Пожалуйста, разменивайте ДС на крупные купюры, ПРЕДПОЧТИТЕЛЬНО $2000 и $1000». Второе объявление было ещё более загадочным: «ТОЧКИ НЕ ДЕРЖАТЬ! Правило вступает в силу немедленно, и без исключений. Из-за частых споров между сборщиками, постоянные точки будут выделяться только для САМОВАРОВ. ВСЕ ОСТАЛЬНЫЕ ОБЯЗАНЫ ДЕЛАТЬ МАРШРУТ.» Выше слова «МАРШРУТ» кто-то сделал кривоватую приписку: «каждый день!!!!!»