Хьюстон, 2030: Нулевой Год - Страница 42

Клэрис подёргала головой, как будто вытряхивая из неё воспоминания об учреждениях компактного проживания инвалидов открытого типа.

— Дальше читаем… «Три. Предполагается, что наиболее целесообразным является проживание инвалидов боевых действий в их семьях по месту жительства до военной службы. Получая помощь членов семьи и соседей, даже инвалиды с наиболее тяжёлыми увечьями могут жить счастливой и полноценной жизнью, и быть полезными членами общества. Нам известно, что Вы проживаете со своей семьёй в районе Шелдонского водохранилища, Хьюстон, штат Техас. Вам будет полезно получить информацию о программах помощи инвалидам, которые предоставляются в Вашем районе различными общественными и/или религиозными благотворительными организациями, а также группами взаимопомощи инвалидов и ветеранов. Обратите внимание, что различные благотворительные организации предъявляют различающиеся требования к участникам своих программ. Уровень инвалидности, установленный Вам при определении настоящих компенсационных выплат, не гарантирует Ваше право на получение какой-либо помощи от конкретных общественных и/или религиозных благотворительных организаций. Для получения помощи от них, Вы должны обращаться непосредственно в благотворительные организации по месту проживания…» Уф! Еле дочитала.

— Уже полторы страницы прочитали, а не узнали ничего нового, — ехидно прокомментировал Майк из угла, — Для разгона, они нам рассказали, что у Билли нет обеих рук и обоих глаз. Как будто мы сами слепые. Потом нам рассказали, что Билли может пойти сделать себе искусственную ногу, но, к сожалению, она ему не нужна. Потому как будет третьей к двум здоровым. Затем нам ненавязчиво посоветовали отправить Билли, вместе с Рисс, или без неё, жить в какую-нибудь клоаку «открытого типа», с глаз долой, но мы этого делать не хотим. Тогда нам говорят: Билли будет гораздо лучше, если он будет жить здесь и с нами. Точно в яблочко попали! С нами ему будет лучше, а то мы не знали. Наконец, они сказали Билли, чтоб он пошёл в местное отделение «Пути Спасения» и попросил там себе красное ведёрко для сбора пожертвований. Что он и сделал. Причём, – ещё полгода назад! Я вообще не врубаюсь, зачем эти задницы в Пентагоне тратят время и деньги на такую лабуду!

— Я так думаю, что они не потратили на это письмо и одной минуты, Майк, – не согласился Марк, – Очень похоже на произведение искусственного интеллекта. Всё письмо состоит из стандартных заготовок. У них, наверное, есть специальное программное обеспечение: вводишь имя ветерана, адрес и другие прибамбасы, и комп выплёвывает тебе и письмо, и даже конверт с адресом.

— Дальше, дальше давайте читать, — попросил Уильям, — Сколько мы получим, наконец?

— Хорошо, зайка, — продолжила Клэрис. Её энтузиазм начал потихоньку испаряться, и ей становилось скучновато, — «Следующий раздел описывает условия выплаты единовременной компенсации за увечья, которая будет выплачена Вам Федеральным Правительством США, а также Ваши права для предъявления требований по увеличению размера компенсации. Пожалуйста, прочтите этот раздел внимательно. Единовременная компенсация представляет собой полную и окончательную компенсацию за перечисленные выше увечья, а также включает в себя компенсацию за любой другой ущерб здоровью, который может возникнуть или проявиться как следствие этих увечий. Тем не менее, в случае заболеваний или иных повреждений здоровья, которые могут возникнуть в связи с Вашей службой в Инженерных Войсках США, но не связаны каким-либо образом с любым из увечий, перечисленных выше, Вы имеете право выдвигать требования по увеличению размера компенсации, если таковые требования подтверждены соответствующими медицинскими свидетельствами…» — Что за фигня! Я прочитала всё, и не поняла ни слова.

— Всё очень просто, пупсик. Например, в учебном лагере у нас были тренировки по хим-оружию. Перцовым аэрозолем прыскали, ничего особенного. Скажем, десять лет спустя, обнаруживается, что этот конкретный аэрозоль вызывает рак мозга. Ну вот, если у меня случится рак мозга, я смогу пойти и потребовать себе ещё немного денег. Неправильный аэрозоль к моему подрыву на мине отношения не имеет, так?

— О-кей.

— Теперь наоборот. Скажем, я навернулся на лестнице, потому что ни хрена не вижу, и раскроил себе череп, потому что у меня нет рук, чтобы задержать падение. В этом случае мой раскроенный череп будет следствием подрыва на мине в двадцать девятом году, и дополнительная компенсация нам не светит. Так что, пупсик, особенно не надейся заполучить деньжат за мой оставшийся двадцать один процент здоровья. Если я вдруг стану овощем, тебе придётся за мной ухаживать за те же самые бабки.

Клэрис перекинула ногу и уселась верхом на колени Уильяма. Игриво поцеловала его в лоб, одновременно прижимая беременный живот к его груди. — Я живу с тобой, несмотря ни на что, зайка. Только, пожалуйста, не вздумай раскроить себе череп! Кстати, к вопросу о черепе, твои шлёпанцы скользучие, как не знаю что, особенно если мокрые. Если будет дождь, не вздумай их надевать. Помнишь, как ты загремел с лестницы прошлой осенью?

— Ты про мои вьетнамки говоришь уже сотый раз, пупсик. Каждый раз, когда я спотыкаюсь, ты говоришь мне, что гораздо безопаснее ходить босиком. А каждый раз, когда я босой наступаю в какое-нибудь дерьмо, ты говоришь мне, чтобы я без вьетнамок не вздумал выходить из дому. Скоро у меня начнётся раздвоение личности. Интересно, как ты запоёшь, когда у меня неподетски поедет крыша? Ладно, забыли про мои вьетнамки. Давай читать дальше.