Хьюстон, 2030: Нулевой Год - Страница 90

«Почему?»

«Каждая операция требует своих средств защиты. Думай головой! Вот тут нужны очки, а вот тут – щиток на всё лицо. А вот тут – ничего не надо. А если заставить работников носить средства защиты постоянно, весь день, а не только тогда, когда это требуется для конкретной операции, то их Здравый Смысл моментально вылетает в трубу. Люди начинают верить, что кто-то другой должен за них думать: менеджер, начальник отдела техники безопасности, директор компании, короче, кто-то, но не они лично. А дальше, так: мужик ходит в защитных очках весть день. Нужны, не нужны – всё равно в очках. Трах-бабах! И ожог лица! Глаза тоже! Как же так, говорит он. А в этом конкретном месте не очки были нужны, а щиток на всё лицо. А ещё лучше, надо было подумать, как бы сделать это по-другому. Чтобы ни щиток, ни очки не требовались. Чем ты думал, болван? А я не думал. Мне менеджер сказал: в очках ходить!»

«Затем менеджмент осознает, что Здравый Смысл вылетел в трубу, и начинает новую кампанию, что-то вроде «Техника Безопасности – Это Ваша Ответственность». Да только уже поздно. Мозги у людей уже скукожились. Ваши работники слушают и головой кивают: да, сэр, конечно, сэр, так и будем делать, сэр. А взаимного доверия-то нет! Менеджер становится – как дешёвый клоун. И начальник отдела ТБ – тоже как дешёвый клоун. И все работники – клоуны. И вместо работающего доходного бизнеса, у них получается дурацкий цирк – в защитных очках, клоунских ботинках со стальными носами, и в комбезах из «Номекса»! Ты знаешь, Марк, я вот думаю, что Обвал – он в этом отношении нам помог. По крайней мере, люди снова научились думать самостоятельно, а не валить всё на менеджмент…»

«Да, а все эти несчастные случаи на Куче? Вот сегодня, сержант сказал: троих убило…»

«А, ну да: этот дурацкий «Механический Мусорщик». Якорем восемь человек зацепило, из них троих насмерть. Мы им сразу говорили: у вас, ребята, «защиты от дурака» нет! Ты прикинь: там стоит оператор и набрасывает канат на шкив. Процедурный контроль! Как сапёр, этот оператор ошибается один раз… Вот, скажем, я заливаю нейтрализатор всего три раза в день. Так, к каждому из этих трёх раз, я могу мысленно подготовиться. Забыть обо всем прочем на эти две минуты. И сделать всё точно и правильно, на сто процентов. Но ведь оператор «Механического Мусорщика» не три раза в день канат на шкив набрасывает! Он это делает каждые шесть или семь минут – целый день. Ты думаешь, он может сосредоточиться на все сто процентов? Видишь ли, Марк, проблема нашей Кучи в том, что там всё ещё работает старшее поколение. Все эти бывшие менеджеры, начальники отделов техники безопасности и всякие другие мерчендайзеры. Те самые дешёвые клоуны в «Номексе» с перманентно скукоженными мозгами. Ну, допустим, со времён Обвала, кое-что у них в мозгах и выправилось, однако… Ты видел, у меня на заводе – только молодёжь? У них, может, образования нета, зато мозги не скукоженные и Здравый Смысл в трубу не вылетал. Кстати, говоря о средствах индивидуальной защиты, к сегодняшней аварии с «Механическим Мусорщиком» эти средства защиты никакого отношения не имеют. Если на тебя несётся якорь весом триста фунтов [прибл. 136 кг] с силой в две тыщи фунтов [прибл. 900 кгС] – тебя никакой комбинезон не спасёт. Ты можешь себе комбез хоть из углеродистой стали склепать! Как какой-нибудь рыцарь средневековый будешь ходить. Всё равно – не поможет!»

Пока они обсуждали проблему охраны труда, Саманта и Жасмин перетащили канистры с бензином в склад. Затем, Саманта подошла к заваленному оборудованием верстаку под навесом. Она подняла с верстака блокнот, заляпанный, с загнутыми уголками страниц. Это было сокровище, которое она унаследовала от Майка вместе с грузовым велосипедом и резиновыми сапогами. Саманта открыла блокнот на заложенной резинкой страничке и принялась за вычисления. Жасмин крутилась около верстака: примерила защитные очки и прищепку для носа, затем принялась заглядывать через плечо Саманты на циферки в блокноте. Марк отметил про себя, что расчёт давался Саманте нелегко. Время от времени, она останавливалась, покусывая кончик карандаша и легонько притопывая по бетонному полу измазанной в грязи ступнёй. Наконец, с математикой было покончено, и девушка подошла, чтобы показать страничку блокнота Фредерику.

«Сто двадцать два фунта [прибл. 55,3 кг]. Похоже на правду. Эта партия не так хороша, как предыдущая,» — согласился с вычислениями инженер-химик: «Но на твоём месте, Сэмми, я бы добавил ещё четыре фунта, для верности. Помнишь, я тебе вчера объяснял про коэффициент безопасности? Настоящие инженеры всегда носят и брючной ремень, и подтяжки! Так, я вижу, Денни почти закончил с загрузкой лома. Пожалуйста, пойди скажи ему, чтобы начинали взвешивать химикаты по твоему расчёту. Это недолго. А затем, рабочие могут идти на кофе-брейк. Да и, пожалуйста, пожалуйста, если они хотят покурить, пусть курят за воротами. На дворе – ни в коем случае!»

«Хорошо, мистер Штольц,» — ответила Саманта, и повернулась, чтобы уйти. Она сделала это несколько поспешнее, чем следовало бы, отметил про себя Марк. Очевидно, хочет предотвратить мою попытку обуть-таки её в резиновые сапоги. Ну да. Грязь сегодня была такой удивительно мягкой, было бы кощунством проходить обутой всю вторую половину дня!

«Саманта,» — позвал Марк. Наверное, Фредерик прав, и я должен дать дочери послабление, решил он. Ходить босиком на заводе у Штольца было вряд ли опаснее, чем на некоторых задних дворах в их квартале. Особенно на тех из них, что использовали «совершенно безвредные» удобрения от «Симпсона и Кауфмана»! Раз уж Фредерик говорит, что на заводе можно работать без сапог, пусть так и будет. Марк не сомневался, что Здравый Смысл Фредерика никогда не вылетал в трубу, даже во времена того дурацкого цирка, что был до Обвала.