Хьюстон, 2030: Нулевой Год - Страница 92

С одной стороны, Мэри прекрасно понимала, что из-за последствий Обвала, детишки в трущобах не могли одеваться «как принято» и должны были ходить в лохмотьях и зачастую – без обуви. Возможно, их бедные родители не могли позволить себе купить даже подержанную военную униформу. Или всё-таки могли, но один комплект одежды и обуви должен был переходить от одного ребёнка к другому, служа в течение пяти или шести полных лет. С другой стороны, каждый год Мэри приходила в школу на собрание Ассоциации Родителей и голосовала там за то, чтобы дети ходили в школу «как принято». По мнению партии Мэри, школьная форма не должна была иметь никаких лишних отверстий и должна была включать пару обязательных к носке сандалий. В прошлом году, эта её «Партия за Как Принято» проиграла в родительском голосовании с разгромным счётом 7:89.

Пока дети Марка и Мэри не подросли, ситуация была достаточно проста. Дети слушались родителей и делали так, как им указывали мама с папой. Но затем, около четырёх лет назад, откуда ни возьмись, у них в семье началось то, что Марк в шутку называл «Домашняя Гражданская Война».

Первые выстрелы «Домашней Гражданской Войны» прозвучали прекрасным весенним вечером. Марк вернулся домой со службы, со своим пистолетом «Глок» в потайной кобуре и с сорока четырьмя тысячами долларов месячной зарплаты в кармане. В отличие от докризисных времён, зарплаты больше не переводили на банковские счета. Таких банков просто не существовало. Немногие оставшиеся банковские учреждения в Хьюстоне, с мерами безопасности круче чем в Форт-Ноксе, занимались какими-то секретными финансовыми махинациями, и никакого отношения к обычной публике не имели. Инфляция неслась бешеным галопом, делая любые накопления бессмысленными. Получив деньги, все их немедленно тратили. Марк был счастлив. Его тесть, Дэйвид – старший, наконец-то избавился от инфекции мочевого пузыря, и не нужно было опять искать дорогие антибиотики. Все долги были выплачены, и все необходимые закупки сделаны. На этот раз, Марк мог выполнить своё обещание и купить Саманте новую бейсболку и новую пару школьных сандалий. Её старые украли в школе около двух с половиной месяцев ранее, поэтому она пока ходила в школу без сандалий (тогда, четыре года назад, Марк и Мэри почему-то наивно полагали, что ходить в школу босиком – это такое жестокое наказание!)

Марк обнаружил Мэри на веранде. Она сидела с двумя соседками: миссис Конг из дома слева и миссис Левин из дома справа. Женщины занимались составлением плана посадки овощей на этот год. У них было что-то навроде сельскохозяйственного кооператива. Миссис Конг традиционно держала первенство в выращивании томатов, баклажан, папайи и яблок. Мэри специализировалась на огурцах, сладком перце, клубнике и арбузах. Миссис Левин преуспела в выращивании картофеля, специй, табака и марихуаны. Она же была известным всей округе экспертом в области изготовления эрзац-кофе из прожаренных желудей и каких-то там ещё секретных ингредиентов. Одеты все три изысканные леди были совершенно «как не принято»: в старых мужских рубашках и старых штанах с заплатками, и босиком. Но поскольку каждая из них только что сделала десять ходок на Западный Канал, принося каждый раз по четыре галлона воды [прибл. 15 литров] для полива овощей, Мэри мысленно передвинула их стиль одежды в размытую область неопределённости между «как не принято» и «как принято».

«Получил зарплату, дорогой?» — поинтересовалась Мэри.

Марк похлопал себя по нагрудному карману: «Зову Саманту?»

«Ты ещё спрашиваешь?! Бейсболку лучше всего купить в «Универсальном» у мистера Белла. Но сначала, поезжайте на рынок и проверьте ту тележку сапожника, про которую я тебе позавчера говорила. И убедитесь, что размер не впритык, ладно?»

«Как скажешь, дорогая.»

Марк просунул голову с веранды в дом и прокричал: «Саманта! Давай-ка одевайся, только мигом. Едем на рынок за сандалиями!»

«И не забывай, что на рынке принято торговаться,» — продолжала инструктировать Мэри: «Постарайся сбить цену хотя бы на сотню долларов.»

«Хорошо, дорогая, как скажешь,» — торговаться Марк ненавидел.

Всего через несколько минут Саманта появилась на веранде, причём в сопровождении Памелы, которая тоже почему-то переоделась в «как-принятую» футболку для поездки на рынок. Когда девочки подошли к папе с обеих сторон и одновременно поцеловали его в обе щёчки, Марк заподозрил, что последует какая-нибудь «особенная» просьба.

«Папочка,» — начала издалека Саманта: «Я тут подумала… Эти школьные сандалии из старых шин. Может, не будем их покупать? Они та-а-ак уже вышли из моды!»

«И что бы ты хотела вместо них?» — спросил её Марк.

Сейчас моя дочь попросит пару этих непрактичных деревянных гета с ручной росписью. Вроде, это сейчас модно? Или, может быть, она решила выпросить у мамы одну из оставшихся пар вечерних туфель? Но это было бы совершенно нелепо. На ногах лаковые туфли на шпильках, или пара расписных гета, а сверху – школьная форма, состоящая из подержанной военной футболки цвета хаки и шорт, выкроенных из старых камуфляжных брюк?

«А мне вообще сандалии ни к чему, папа,» — ответила Саманта: «Другие девочки в нашем классе ходят же без всяких там сандалий. Нет проблем.»

«Меня «другие» – не интересуют,» — заявила Мэри: «Делай, что тебе говорят! Ходить в школу надо в сандалиях, «как принято».»

Но у одиннадцатилетней Саманты уже было собственное мнение на этот счёт: «Мам! Ты не слушаешь. Я имею в виду: если мы не будем покупать эти сандалии из шин… Можно сэкономить, и купить что-то… полезное.»